Последние несколько лет всё сложнее предвидеть будущее и защищать ото лжи прошлое. И в такой день, как сегодня, важно помнить не речи и слова тех, кто живёт сегодня в безопасности и свободе, а тех, кто видел что такое [Роскомнадзор]. Для меня это всегда был и остаётся праздником со слезами на глазах, который теперь преподносят лишь в восторженном, радостном свете, с лёгким пренебрежением к цене и невероятным желанием повторить! Об этом сейчас говорить сложно, запрещено, но очень нужно, так что я постараюсь.
Австрия и Германия в 1938 году, слившись в едином порыве отомщения за потерянные империи, статусы и возможности, были уверены в своей правоте. Те единицы немцев и австрийцев, что противостояли режиму Гитлера, сразу же назывались предателями, а их доводы, аргументы, призывы одуматься, расценивались однозначно — работа на врага.
Стоит обратить внимание, что Германия перед началом войны была «окружена врагами». У неё были территориальные претензии к Франции, Чехии, Австрии, Польше и другим странам. Жители Австрии верили, и это исторический факт, закреплённый в том числе в местных газетах того времени, что вот-вот Польша нападёт на гитлеровскую Германию. То есть, по сути, территории, которые всего лишь 30 лет назад были частью Австро-Венгерской империи, вдруг решат напасть на новую хорошо вооружённую, военизированную гитлеровскую империю.
Сейчас это кажется таким глупым и очевидным. Неужели жители Австрии не могли так легко и просто взять и перепроверить данные от своих знакомых и соседей. Как-то уточнить эту информацию из других СМИ. Но нет, австрийцы не смогли, просто потому что не захотели.
Для простого человека чёрно-белый мир намного понятнее и проще, чем сложный мир, полный сомнений, разных взглядов, разных источников информации и так далее. Человек, который просто хотел бы сегодня спокойно работать и как-то прокормить свою семью, занят самым простым — выживанием. Так что если присоединение к большинству даст ему больший процент выживания, то он это сделает.
До сих пор в разных районах Австрии можно столкнуться с теми или иными проявлениями такого понятия, как национализм. Да, он уже не такой абсолютный и жестокий. Но проблема национализма заключается не столько в формах проявления, сколько в самом способе принятия решения. Тебе не обязательно носить на груди свастику, чтобы мерить людей по той или иной национальности. Это образ мысли и принятия тобой лично решений. Если какая-то нация вызывает у тебя неприязнь, и у тебя скопилось так много аргументов, то нужно понять и признать, что ты также болен такой страшной болезнью, как нацизм. И я говорю не о политическом движении в Германии, а именно о восприятии реальности.
Сегодня день, который можно назвать «9 Мая — День Победы», потому что по-другому его называть в России опасно. Всего лишь 76 лет назад множество самых разных народов и национальностей решили победить страшную болезнь, которая меняет восприятие реальности. Она давала право одним решать, должны ли жить другие. Эта болезнь разрешала принимать решения наверху о том, что должны думать все, как жить и чему верить, что слушать, что надевать и за что умирать. Удивительно, как образованная нация так быстро смогла поверить в избранность своего пути, в избранность того, что они лучше от рождения, и что самое страшное: они имеют право решать судьбу и жизнь других людей!
Я никогда не видел радости и желания повторить то, что случилось много лет назад в Советском Союзе. Ни от дедушек, ни от прадедушек, ни от кого, кто лично был участником или свидетелем того, что было в то время. Зато видел слезы, молчание и боль в глазах тех свидетелей, что смогли пережить весь этот ужас. Я верю, что для тех, кто осознаёт, что такое боль потери, победа всегда являлась возможностью остановить эту самую боль и эти никому не нужные потери. Печально то, что о победе обычно договариваются те, кто не терял ничего и не может испытывать боль, любовь и сострадание.
