Я много раз слышал от людей из России, даже которых знаю лично, о том, как сильно мир, запад и европейцы в частности не любят русских, россиян и вообще эту большую северную страну с бомбами и ракетами. Сегодня я хочу разобрать этот миф чуть подробнее.
Понятия «любит» или «не любит» в Европе вообще встречается редко, если применять его к какой-либо национальности или стране. Сказать, что австрийцы не любят немцев, французов, американцев, будет неправильно. Скорее у местных жителей вызывают дискомфорт некоторые культурные особенности, с которыми они познакомились во время совместной работы над проектами. Но когда ты находишься за пределами России и видишь, как сложен и разнообразен мир, как по-разному думают люди и как они не едины в своих взглядах, приходит осознание, что такого понятия, как коллективный Запад вообще не существует. Но почему же мы так часто сталкиваемся с единством многих политиков, стран, что действуют и говорят сообща, часто выступая против различных спецопераций России, которые во всём мире называют войной? Ответ лежит в самой культурной особенности того, как ведут себя местные жители. Объясню:
австрийцы, как яркий пример европейского общества, очень любят договариваться. Они, как мне кажется, одни из самых способных, умных и талантливых специалистов в плане поиска компромисса и общих точек для диалога. Когда в местных вузах на специальностях по продажам и маркетингу большая часть курсов отдаётся построению взаимоотношений с клиентом и поисков общих ценностей, это говорит о многом. Европейцы любят искать взаимные компромиссы и строить долгие, надёжные взаимовыгодные отношения с общими ценностями и общими правилами. За последние 1000 лет европейцы смогли просчитать все возможные варианты ведения переговоров с точки зрения силы. И мне охотно верится, что в какой-то момент они вывели формулу, по которой торговать и искать компромиссы намного выгоднее, чем воевать, разорять и применять силу. Европейское общество развивается, и даже за последние 30 лет виден рост в сторону стабильности и выстраивания долгих отношений на доверии. Но чтобы добиться доверия, нужны общие и понятные ценности, которые получилось сформировать на территории, которая теперь зовётся Европейским союзом.
Интересно выглядят в этой связи наши российские компании и предприниматели, которые работали до 24 февраля в ЕС и которые сегодня пытаются тут функционировать. Российская смекалка, хитрость и умение из подручных материалов соорудить что-то эдакое, что при должном везении почему-то сработает, выглядит для европейцев ненадёжной формой развития бизнеса. То есть договариваться с партнёрами довольно сложно. Ценности разные, доверие совершенно отсутствует. В России многие менеджеры всё ещё уверены, что blame-management и угнетение работников с минимальной оплатой труда как-то поможет в развитии экономики. В ЕС давно и хорошо поняли, что экономика современной страны должна строиться на высокооплачиваемых сотрудниках с высокой покупательной способностью. Почему они это поняли? Для этого нужно посмотреть, как Европа жила на протяжении 1000 лет, где нищета, болезни, голод и ненависть вызывали войны, пожары и разорения каждые пару лет.
Получается, что для европейца работать с россиянином бывает очень сложно, но невероятно выгодно. Для значительной части бизнеса в России цена, а не ценность всё ещё влияет куда больше на заключение сделки, чем в Европе. Сэкономить сегодня 2 рубля, чтобы переплатить завтра 100 рублей — это же знаменитая черта современного российского менеджмента. Так что предложив скидку по цене, большая часть европейцев мгновенно показывает выгоду для простых бизнесменов из России, забыв упомянуть об остальных составляющих, таких как гарантия, лицензионные сборы, сервис, обслуживание и так далее. Но так Европа торгует со всем «развивающимся рынком», и в этой связи Россия ещё занимает неплохое место, если сравнивать с другими странами и регионами.
Европейцам же от россиян чаще всего нужно то, что они не могут купить в других странах — нефть, газ, пшеница. Продукты без добавленной стоимости, а значит, без той самой ценности, которая так хорошо продаётся во всём мире. Предложить хорошую цену за эти товары европейцы могут, потому что для них это лишь незначительная часть их экономики. Товары эти не уникальные, а риск их приобретения поддаётся чёткой и экономически обоснованной цене.
Когда же выгод от взаимоотношений становится всё меньше, а рисков всё больше, европейцы приходят к выводу — опасность. Нужно сделать всё, чтобы защитить свои ценности и свой уровень жизни от тех, кто думает несколько по-другому. Ведь логика «прав = сильнейший» сильно отличается от понятия стратегического партнёрства немецкого BMW и австрийского Fronius, где обе компании открыто обсуждают собственные коммерческие секреты и себестоимость выпуска продукции.
Именно общие ценности, которые появились в результате страшнейших войн, и понимание, что нужно уметь слушать и договариваться, породили в ЕС желание защищать эту европейскую философию жизни и тот уровень благосостояния, которого они добились в последние несколько десятилетий.
А у России чаще всего «другой путь». Я сталкивался с ним постоянно, работая в самых разных компаниях Краснодарского края — от мелких до крупных. Работая в маркетинге, ты всегда довольно сильно приближен к руководству компании. Предоставляя им информацию и стратегии, которые сработали во всём мире, и не найдя понимания от собственников, ты начинаешь предлагать то, что отвечает их представлениям о рынке, маркетинге и продажах. Так что легче придумать лицензию для осуществления какой-то деятельности и протащить её через местное Заксобрание, чтобы стать монополистом на микрорынке, чем заниматься полноценной конкуренцией. Всё потому, что твой конкурент думает также, как думает и твой собственник. В России же не существует такого понятия, как завтра. Нужно как-то выжить сегодня! А завтра уже будет и эта счастливая жизнь, в которую никто не верит, и та самая справедливость, которую так долго обещали. Завтра будет другая жизнь, к которой многие в России не готовы, так что они чаще изучают сегодня и пристально рассматривают своё будущее во вчерашнем дне.
Так что европейцы, которые поработали с Россией, логично задаются вопросом: а что эта философия может завтра привнести в переговорный процесс между компаниями Bosch и Mercedes-Benz? Бензин для производства и последующей заправки этого самого автомобиля или какую-то технологию, от которой обе эти компании будут зависеть? Только нефть, которую можно заказать или заменить, что приведёт к удорожанию продукта, а значит в итоге к росту той самой экономики, которая нацелена на развитие и расширение. Но может произойти страшное, когда партнёр, который исповедует идею «сильный = правый» будет диктовать условия на рынке, продвигая эти ценности всем участникам рынка. Это приведёт лишь к тому, что в Европе снова «проснуться» те, кто исповедует средневековые ценности. А это ведёт к нищете, агрессии и, как результат, войне за личные интересы каждого государства в отдельности. Так что австрийцам и нелюбимым немцам с французами, а также гордым итальянцам с испанцами приходится объединяться с грубыми англичанами и нелюбимыми американцами, чтобы защитить то, что им дорого — мирную и долгосрочную работу и свою жизнь на том уровне, к которому они привыкли. Важно отметить, что речь идёт не о выживании и голоде, а как раз о том высоком уровне европейской жизни, которая обеспечивается теми самими понятиями о ценностях и доверии, что в России всё ещё не оценены по достоинству.
Подводя итоги, я хочу заметить, что за 5 лет жизни в Австрии я не сталкивался с русофобией или каким-то дурным отношением к себе, если моё поведение отражало те же ценности, что и ценности местных жителей. Так что на собственном опыте я вижу, как сегодня происходит подмена понятий. Когда плохо подготовленный менеджер, который не смог достигнуть своих целей на собственном рынке, стремится распространить панику и страх вокруг себя, то к нему испытывают недоверие и страх. А о любви, я думаю, стоит говорить лишь с теми, с кем ты знаком лично, не перенося это понятие на целый народ, в котором встречаются очень разные представители.
