Современная пропаганда России часто повторяет фразу о том, что родину, как и родителей, не выбирают. Но что если твоя родина ошибается, совершая зло? Что если родина или родители поддались пропаганде жестокости и насилия? Как быть в таком случае? Хильда Циммерман решила бороться и не принимать всё на веру, следуя своим убеждениям. О сложной судьбе этой австрийки в нашем материале сегодня.
Хильда Циммерманн
Хильда Циммерман, урождённая Вундсам (нем. Hilde Zimmermann), была австрийским борцом сопротивления национал-социализму и политической активисткой. Она пережила заключение в концентрационном лагере Равенсбрюк и марш смерти. После окончания Второй мировой войны Вундсам была особенно активна в австрийском сообществе лагеря Равенсбрюк и на протяжении всей своей жизни вела кампанию за просвещение в преступлениях нацистской эпохи. Она стремилась передать память о национал-социализме следующему поколению, десятилетиями выступала в школах в качестве современного свидетеля. Австрийка считала себя «преследуемым человеком», а не «жертвой».
Детство и юность
Хильда Вундсам родилась 12 сентября 1920 года в Вене. Она происходила из семьи рабочего класса и выросла в бедных условиях. В возрасте 4 лет Хильда вместе с родителями и братом Отмаром («Отто»), который был на 2 года младше, приехала в деревню Кагран, входившую в то время в состав 21-го района Вены Флоридсдорф (сегодня в основном входит в состав 22-го района Вены Донауштадт). Поначалу она и её семья жили у бабушки и дедушки, которые купили там недорогой участок земли, чтобы построить своё жильё. Даже когда родители Хильды получили квартиру в муниципальном доме в Кагране, она осталась с бабушкой и только позже присоединилась к родителям и брату.
Её родители были активными социал-демократами; мать Хильды работала в отделе образования Социал-демократической рабочей партии (СДРП), её отец был железнодорожником и тоже убеждённым социал-демократом. Как позже говорила Хильда Вундсам в одном из интервью, её первые политические воспоминания относятся к 1927 году — к потрясениям в семье после вынесения приговора по делу Шаттендорфа и пожара во Дворце правосудия. В то время она осознала, что между людьми существуют разные взгляды и несправедливость. С тех пор Хильда Вундсам держалась подальше от религиозного образования, хотя причины этого неизвестны. Даже будучи ученицей средней школы, она развила в себе политическое сознание благодаря разговорам родителей, и её первым посланием было: «Нет войне!».
Примерно с 1930 года Хильда часто сопровождала свою мать на политические собрания. До 1934 года Хильда Вундсам проводила много времени с Kinderfreunde и Rote Falken и пользовалась предложениями по трудовому воспитанию. Позже она описывала 1930 — 1934 годы как период своего становления и счастливое время. В 1934 году её родители стали безработными и приняли активное участие в гражданской войне в Австрии в феврале того же года между Социал-демократической рабочей партией с Шуцбундом и австрофашистским корпоративным государством с федеральной армией и Хеймвером: отец Хильды Вундсам был членом Шуцбунда и служил санитаром во Флоридсдорфе, а мать ухаживала за ранеными водителями трамваев. Муниципальные здания в Кагране, как и во многих других местах, были обстреляны, и семья потеряла большую часть своего имущества в результате конфискации. Родители Хильды были арестованы, мать отправили в тюрьму на 2 месяца, а отца — в центр заключения Вёллерсдорф на 6 месяцев.
14-летняя девочка и её 12-летний брат остались одни, и за ними ухаживали международные организации помощи, такие как Quakers и Red Aid. Эта поддержка произвела большое впечатление на Хильду Вундсам, и позже она с любовью вспоминала то, что описала как «международную солидарность рабочей силы». Сама она впервые попала в тюрьму на короткое время в 1935 году, но была освобождена без дальнейших последствий.
Первая профессиональная деятельность, учёба
В 1936 году родители Хильды Вундсам развелись. Девушка работала уборщицей и прошла курс обучения по специальности «домашняя прислуга». Чтобы легче было найти работу, она исповедовала католическую веру и приняла решение в пользу старокатолической церкви. После того, как в 1934 году Rote Falken («Красные соколы») были запрещены, молодёжь продолжала встречаться и называла себя Junguaranier. Как и другие члены из её социал-демократического окружения, Вундсам симпатизировала KPÖ, которая с 1933 года была запрещена. Девушка активно выступала в подполье против фашизма и в движении за безработицу, к которому она присоединилась позже. Вундсам и другие молодые люди были арестованы в 1936 году за выпуск листовок с коммунистическими лозунгами, но через 8 дней их всех отпустили.
Аншлюс в Австрии
Затем Хильда Вундсам устроилась работать няней в одном из домов в Венгрии и вернулась в Вену в 1938 году, где жила со своей матерью Анной в Кагране и выполняла различную офисную работу. В Австрии австрофашизм сменился национал-социализмом после аннексии национал-социалистического германского рейха в марте 1938 года. В 1939 году она и её брат Отмар были арестованы после того, как во время обыска дома полиция нашла коммунистическую листовку. По договорённости между братьями и сёстрами, её 17-летний брат взял на себя ответственность и был заключён в тюрьму на 9 месяцев, в то время как она была освобождена через 8 дней. Её брат вернулся домой из тюрьмы с пневмонией. В 1941 году Хильда Вундсам начала изучать скульптуру в Венской женской академии, чем и занималась до своего ареста в марте 1944 года.
Сопротивление национал-социализму
После аннексии Австрии и прихода к власти нацистов Хильда Вундсам испытывала желание сопротивляться, но действовала более осторожно, особенно после своего ареста в 1939 году. Она пыталась повлиять на других людей в разговорах и настроить их против национал-социализма, например, на солдат в увольнении и сокурсников по Женской академии. Во время Второй мировой войны её брат Отмар был призван в Вермахт в 1941 году после окончания обучения на коммерческого клерка. Когда во время увольнительной он рассказал ей об ужасах войны и поведал, что «когда немцы ловят партизан, они вешают и женщин», она сказала себе: «Я должна что-то с этим сделать!»
На новогодней вечеринке в конце 1943 года она встретила подпольщика, который активно участвовал в организованном сопротивлении и которому она предложила свою помощь. Он искал убежище для одного из двух так называемых агентов-парашютистов, которые, прибыв из Советского Союза через Англию, должны были поддерживать сопротивление в Австрии и организовывать его. Хильда Вундсам обратилась за помощью к своей матери, а также к подруге Паулине Хохмайстер и её матери Гизеле Хохмайстер; отец Паулины Хохмайстер был на фронте. Эти 4 женщины, бывшие соседки из Каграна и тесно связанные между собой политическими убеждениями, взяли на себя задачу спрятать агента в своих квартирах. Хильда Вундсам так и не узнала, кто был её первым контактным лицом и у кого она забрала своего протеже в 3-м районе Вены. Агент немецкого происхождения, Йозеф Цеттлер («Зепп»), сначала остановился у семьи Хохмайстер, жившей в Вена-Штадлау, а затем у Хильды Вундсам и её матери.
Какие задания были у Йозефа Цеттлера и работавшего с ним агента-парашютиста Альберта Хаттари, неизвестно. Всё осложнилось, когда Цеттлер захотел использовать рацию, которую он взял с собой, для установления радиосвязи с союзниками. По техническим причинам (требовалось так называемое заземление) и из-за опасности быть обнаруженным национал-социалистами, в квартире семьи Вундсам это было невозможно. Поэтому была предпринята ночная попытка установить радио в студии скульптора в квартале Пратер в венском районе Леопольдштадт, где Вундсам работала будучи студенткой и имела при себе ключ. Попытка не удалась, и на следующий день Паулина Хохмайстер перевезла радио в чемодане.
К тому времени, когда женщины были предупреждены об информаторе, было уже слишком поздно, и 30 марта 1944 года все причастные были арестованы. Отмар Вундсам, радист Вермахта, находившийся в отпуске по уходу за ребёнком, также был арестован. Цеттлера задержали прямо в постели в доме семьи Вундсам и жестоко с ним расправились. Все участники были взяты под стражу гестапо и впоследствии несколько раз допрошены в главном управлении государственной полиции Вены, которое располагалось в бывшем отеле «Метрополь» на Морзинплац. Женщины пытались приуменьшить своё преступление, рассказав заранее подготовленную историю, но вскоре поняли, что гестапо уже давно вышло на их след и знало об агенте и его задании. Агент Альберт Хаттари, который был направлен в Вену вместе с Цеттлером, и его сторонники были арестованы в тот же день. Цеттлер и Хаттари подвергались физическому насилию, им угрожали и заставляли устанавливать фальшивые радиосвязи с центрами. Женщины в основном были избавлены от насилия со стороны венского гестапо.
Как выяснилось позже, гестапо было заранее проинформировано об агентах-парашютистах, которые должны были прибыть. Первый из этих агентов был пойман и после жестоких пыток раскрыл ещё много имён и радиокодов. В период с 1942 по 1945 год только в зоне ответственности центра управления гестапо в Вене было арестовано около 100 агентов-парашютистов, и ещё около 500 человек были арестованы за предоставление жилья и помощь другим.
Узник концлагеря
После ареста Отмар Вундсам (1922 — 2014) был приговорён военным судом к 10 годам тюремного заключения, которые он должен был отбыть после окончания войны, а затем был отправлен в различные концентрационные лагеря. Он выжил, вернулся в Вену, работал в Австрийских федеральных железных дорогах (ÖBB) с 1947 года до выхода на пенсию, подрабатывал художником, активно занимался культурной деятельностью и как современный свидетель передавал память о национал-социализме следующему поколению. Отмар Вундсам умер в конце 2014 года в возрасте 92 лет.
Немецкий агент Йозеф Цеттлер (1904 — 1974) после ареста был допрошен венским гестапо, а затем отправлен в тюрьму «Малая крепость» в Терезиенштадте, откуда был освобождён Красной Армией в апреле 1945 года. Он вернулся к своей семье в Томск в Советском Союзе, переехал с ними в Восточный Берлин в 1947 году и сделал политическую карьеру в высшей полиции и министерской службе ГДР, где и умер в 1974 году.
Бывшие постояльцы Цеттлера ничего не знали о его дальнейшей жизни; не было никаких контактов между Цеттлером и его сторонниками в Вене и окрестностях. Отмар Вундсам, как и его сестра Хильда, полагал, что Цеттлер предстал перед судом в Советском Союзе; Паулина Лейбель (урождённая Хохмайстер) также была уверена, пока не стали известны результаты исследований Хальбмайра, что Цеттлер был допрошен в Советском Союзе, отправлен в лагерь и там расстрелян.
Все 4 женщины, Хильда и Анна Вундсам, а также Паулина и Гизела Хохмайстер, после нескольких месяцев содержания под стражей в гестапо были отправлены в женский концентрационный лагерь Равенсбрюк, который находился примерно в 90 км к северу от Берлина в районе Фюрстенберг/Хафель. Хильда Вундсам прибыла туда вместе со своей матерью в середине/конце августа 1944 года.
В течение 1944 года в Равенсбрюк прибыли ещё тысячи заключённых из эвакуированных центров содержания под стражей в оккупированной Франции и эвакуированных концентрационных лагерей на востоке Германского Рейха, что сделало и без того нечеловеческие условия жизни в переполненных бараках катастрофическими. Будучи политическими заключёнными, 4 женщины нашли поддержку у товарищей из Вены, и им поручили работу в офисе, в управлении деньгами и в отделе ценных бумаг.
Хильда Вундсам и её подруга Паулина Хохмайстер присоединились к австро-немецкой группе пения в Равенсбрюке. Петь разрешалось только в свободные часы в блоках. Во время принудительных работ, которые приходилось выполнять многим заключённым женщинам, «петь либо приказывали, либо запрещали, что зависело от произвола охранников СС». Пение «помогало Хильде Вундсам оставаться человеком в среде, которая доставляла ей нескончаемые трудности».
В конце 1944 года она серьёзно заболела и на некоторое время была отправлена в лазарет. В апреле 1945 года, когда наступление Красной Армии приблизило фронт к лагерю, Равенсбрюк был эвакуирован войсками СС 27 апреля, а заключённых погнали маршем смерти. Хильде и Анне Вундсам, а также их друзьям вместе с другими заключёнными пришлось покинуть лагерь с маршем смерти 28 апреля 1945 года, но при первой же возможности им удалось сбежать в лес. После 2 дней пряток и скитаний они вернулись в лагерь 1 мая, который за это время был освобождён Красной Армией. Поскольку Анна Вундсам тогда заболела тифом, они не смогли сразу же вернуться домой. После того, как советские освободители забрали бывший концлагерь для своих целей, Хильда Вундсам и другие с большими трудностями организовали перевозку пациентов, которые, наконец, добрались до Вены через Берлин в июле 1945 года.
Послевоенный период
Вернувшись в Вену, Хильда Вундсам несколько лет жила в доме со своим братом Отмаром и друзьями — все они пережили концлагерь. Вскоре ей пришлось осознать, что идеалы открытого, благожелательного и справедливого общества времён «Красного сокола» не могут быть реализованы: уже было новое правительство и дополнительные оккупационные силы, люди были заняты восстановлением и не хотели ничего знать о примирении с национал-социалистическим прошлым, а скорее подавляли его. Однако Вундсам не отказалась от своих социально-политических идей и надежд и стала членом Австрийской коммунистической партии (KPÖ), особенно в молодёжной организации. Среди прочего, она доставляла партийную газету каждое воскресенье до 1953 года, участвовала в организации Академических зимних игр, а также была задействована во Всемирных молодёжных играх.
После возвращения Вундсам стала активно работать в ассоциации концлагерей на венском Штубенринге. В 1947 году она стала одним из основателей Австрийского сообщества лагеря Равенсбрюк (ÖLGR), в котором работала всю свою жизнь. Когда в конце 1950-х годов был создан мемориал Равенсбрюк как один из трёх национальных мемориалов концлагерей в ГДР, Хильда Вундсам была вовлечена в австрийский подготовительный комитет.
В 1960 году женщины лагерного сообщества Австрии создали передвижную выставку о концентрационном лагере Равенсбрюк, а Хильда Вундсам отвечала за дизайн. Выставка была открыта в Вене и первоначально демонстрировалась там, где её также посетили ученики 75 венских средних школ в рамках уроков истории. Затем в течение 5 лет выставка проходила во многих городах и населённых пунктах Австрии, а на месте мероприятие курировали женщины из лагерного сообщества, включая Хильду Вундсам. Это привело к тому, что «женщины Равенсбрюка» стали активно выступать в школах в качестве современных свидетелей.
Брак и семья
Вундсам познакомилась со своим будущим мужем, австрийцем Гарри Циммерманом, на молодёжной коммунистической демонстрации. Во время войны он эмигрировал в Бельгию до 1944 года, а затем выдавал себя за югослава во Франции. После его репатриировали в Югославию, где он вступил в союз с партизанами. Хильда Вундсам вышла замуж за Гарри Циммермана в 1950-х годах, после того как он сдал докторские экзамены и взял свою фамилию. Она пыталась продолжить своё художественное образование, которое было внезапно прервано её арестом в 1944 году, и посещала Академию прикладных искусств в Вене, но не чувствовала себя комфортно среди гораздо более молодых студентов.
Когда Хильда Циммерман забеременела, она оставила академию и в течение следующих нескольких лет посвятила себя домашнему хозяйству и семье. У пары родилось в общей сложности трое детей — 2 сына и дочь. Когда дети подросли, Хильда Циммерман в течение 10 лет работала дизайнером очков, в том числе для Dior, линии Vienna и бренда очков и часов Carrera, а также последние 2 года для итальянского производителя очков. В то же время она продолжала заниматься скульптурой и работала в частной студии.
В 1968 году, после событий в Чехословакии, таких как вторжение войск Варшавского договора и подавление Пражской весны, Хильда Циммерман дистанцировалась от коммунистической партии и вышла из неё. Однако, по её собственному заявлению, она сохранила «своё отношение солидарности». Она и её муж не держали свой опыт преследований в секрете от собственных детей, а открыто говорили о нём. Многие из их друзей пережили концлагеря или вернулись на родину из эмиграции, и их постигла похожая участь. Помимо всего прочего, Хильда и Гарри Циммерманы брали своих детей на демонстрации, такие как регулярные первомайские митинги, и воспитывали в них критический взгляд на мир.
Дальнейшая жизнь
Хильда Циммерманн и Анна Вундсам оставались активными и в дальнейшей жизни, в частности, в Австрийской лагерной общине Равенсбрюк (ÖLGR), которая в 1958 году была внесена в реестр объединений. С момента своего основания в 1947 году женщины Равенсбрюка из района Вены встречались каждый второй вторник месяца, сначала всегда в клубных комнатах различных кофеен Вены, но с 1984 года встречи стали проводиться в комнатах ассоциации концлагерей. Помимо прочего, Циммерман часто посещала школы и молодёжные центры от имени ÖLGR и рассказывала о временах национал-социализма и своём опыте.
После того, как выступления Циммерман в школах стали достоянием гласности благодаря сообщениям СМИ, в конце 1980-х годов её личный опыт также был включён в 2 различных сборника эссе, посвящённых современной истории.
В конце 1990-х — начале 2000-х годов в течение нескольких лет работы над устной историей Амсбергер и Хальбмайр записали, проанализировали и задокументировали истории жизни 42 австрийских выживших, включая опыт Хильды Циммерман.
Хильда Циммерман умерла в Вене в возрасте 81 года и была похоронена на Центральном кладбище Штаммерсдорфа (группа 2, ряд 7, номер 11).
