Многократные атомные угрозы со стороны российских официальных лиц — в основном экс-президента Дмитрия Медведева, реже Владимира Путина — не говорят о желании граждан России поддержать ядерный удар. По словам специалиста по ядерному вооружению Михала Сметаны из Карлова университета в Праге, результаты исследований показывают, что подавляющее большинство россиян по-прежнему выступает против любого применения ядерных боеприпасов. Таким образом, так называемое «ядерное табу» сохраняет силу. Однако Сметану больше беспокоят Иран и непредсказуемость Дональда Трампа.
STANDARD: почему после 1945 года никто больше не применял ядерное оружие?
Сметана: это ключевой вопрос, ведь с конца Второй мировой войны было произведено свыше 120 000 ядерных боеголовок. Государства разрабатывали детальные планы, при каких условиях и как применять атомное оружие. Они вели войны, а некоторые даже проигрывали их (например, США в Корее, Вьетнаме, СССР в Афганистане), воюя против стран, не обладавших ядерным потенциалом, так что возмездия атомными ударами они не опасались. Тем не менее оружие не применялось. Одной только взаимной ядерной сдержанностью это не объяснить. Политолог Нина Танненвальд предложила концепцию «ядерного табу» — международной неформальной нормы, гласящей, что к ядерным боеприпасам относятся как к абсолютно недопустимому средству. Это не прописано в договорах, но основано на моральных убеждениях и общественном давлении. Лично мне близка идея, что ядерное оружие принадлежит к особой категории, которую весь мир должен считать неприемлемой.
STANDARD: если ядерное оружие всё равно не применяют, зачем тратить миллиарды на его модернизацию?
Сметана: возникает своего рода парадокс: владение ядерными арсеналами считается социально приемлемым, а их реальное применение — нет.
STANDARD: значит, для некоторых государств атомные боеприпасы — это своеобразная «страховка», позволяющая «спокойно» вести войну, как Россия сейчас?
Сметана: совершенно верно. Россия фактически пользуется ядерным шантажом, чтобы не допустить прямого вмешательства Запада в конфликт в Украине. Ещё одна роль — престиж; Москва считает ядерный статус определённым символом могущества. Кроме того, из-за экономических трудностей РФ не может догнать страны НАТО по обычным вооружениям. Атомное оружие компенсирует эту слабость.
STANDARD: но при этом они тратят большие средства, которых не хватает на другие нужды.
Сметана: для России всё же дешевле иметь массивный ядерный арсенал, чем подтягивать свою обычную армию до уровня США. То есть экономически, стратегически и символически ядерные силы для них оправданы. И я не думаю, что Путина сдерживают моральные принципы. Гораздо важнее сложившаяся норма неприменения, подкрепляемая позицией Китая и Индии, которые дали понять, что политические последствия ядерного удара будут катастрофическими — куда более тяжёлыми, чем при самых варварских бомбардировках обычными средствами на территории Украины. Путин осознаёт, что это красная линия.
STANDARD: что показывает ваше исследование об отношении россиян к ядерному оружию?
Сметана: меня самого удивило, что даже после полномасштабного вторжения, когда в России столько говорят о ядерном оружии, позиции населения почти не изменились. Как и до войны, порядка 70% опрошенных выступают против даже ограниченного ядерного удара по территории НАТО, даже если России грозило бы полное военное поражение. Мы повторили опрос, проводившийся в 2021 году, и результаты по-прежнему аналогичные. То же касается возвращения контроля над Крымом: снова около 70% против применения атомных боеприпасов. Это говорит о том, что «ядерное табу» укоренилось достаточно глубоко.
STANDARD: вице-председатель Совбеза РФ Дмитрий Медведев раз в неделю или чаще грозит ядерным оружием.
Сметана: я не придавал бы его безумным заявлениям чрезмерного значения. Это скорее внутренний пиар для сохранения позиций в вертикали власти. В Кремле, по-видимому, такая риторика не противоречит интересам Путина, иначе он бы её пресёк. На этом фоне сам Путин выглядит более «умеренным».
STANDARD: но надо признать, что это работает: многие европейские политики забеспокоились и не хотят снабжать Украину всем необходимым. Как вы считаете, действительно ли Россия всерьёз обдумывала ядерный удар?
Сметана: никто не может залезть в голову Путина. Но октябрь 2022 года, когда Украина начала масштабное контрнаступление и у России были серьёзные проблемы на фронтах, был, пожалуй, самым тревожным периодом для США. И помимо болезненной для общества мобилизации рассматривался сценарий ядерного удара. Некоторые говорили тогда о шансе 50 на 50. В итоге Москва выбрала частичную мобилизацию со всеми известными последствиями.
STANDARD: принятие решения о применении ядерных вооружений зависит не только от Путина — ещё нужны согласия министра обороны и начальника Генштаба. Есть ли шанс, что они его остановят?
Сметана: нет.
STANDARD: КНДР тоже вмешалась в войну, сотрудничая с Россией. Каким может быть эффект?
Сметана: ясно, что Северная Корея получает выгоду в виде дополнительного финансирования, чтобы совершенствовать свою ядерную программу, находясь под жёсткими санкциями. Глубокая кооперация здесь действительно помогает Пхеньяну.
STANDARD: Южная Корея тревожится, ведь КНДР имеет ядерный статус. Что значит «ядерное пороговое государство»?
Сметана: фактически, наряду с реальными ядерными силами существуют страны, обладающие «виртуальным» потенциалом: у них есть все технические возможности при политическом решении быстро построить ядерную бомбу. Классический пример — Иран.
STANDARD: удар Израиля по иранскому научному центру осенью не отбросил Иран далеко назад?
Сметана: нет, стратегически важные элементы программы не пострадали. По счастливой случайности США достаточно ясно дали понять Израилю, что такие действия неприемлемы. К тому же иранские объекты разбросаны, так что нанести превентивный удар по всем им без шансов на ответ почти нереально, и это наверняка окончательно побудило бы Тегеран создать бомбу.
STANDARD: могут ли США передать часть своего ядерного арсенала союзникам, например, Южной Корее или Японии?
Сметана: раньше я бы ответил уверенным «нет», но при Дональде Трампе возможны непредсказуемые решения.
Это перевод новостной статьи австрийского издания. Источник: www.derstandard.at
